Художник, нашедший свой театр
К 110-летию со дня рождения художника Театра КБФ Ильи Григорьевича Сегаля
В театр мы приходим за эмоциями. Они рождаются во многом благодаря таланту художника-постановщика, создающего определенную атмосферу восприятия в головах зрителей с помощью цветов, форм, ассоциаций, как очевидных, так и подсознательных. Добиться подобного отклика у публики удается далеко не каждому театральному художнику. Илья Григорьевич Сегаль, отдавший Театру Краснознаменного Балтийского флота более 15 лет, принадлежал к редкой породе профессионалов, умевших заставить пластическое и художественное решение сценического пространства максимально работать на вовлечение зрителей в процесс сопереживания действию, разворачивающемуся перед ними. В Театре КБФ Илья Сегаль оформил более 50 спектаклей и огромное количество концертных и праздничных программ. Впечатление о его творчестве (до 1941 г. совместном с художником В. Богдановичем) мы можем составить по сохранившимся эскизам и рисункам, по афишам и черно-белым фотографиям сцен из спектаклей, скупым журнальным и газетным строчкам. Самой «монументальной» монографией, посвященной Илье Григорьевичу Сегалю, является трехстраничное предисловие к изданию «Художник театра», выпущенному в 2009 г. Его автор - театровед, историк и критик сценографии, научный сотрудник Российского института истории искусств Любовь Соломоновна Овэс. О Театре Краснознаменного Балтийского флота она упоминает вскользь, сделав акцент на искусствоведческом анализе произведений художника и на воспоминаниях о Сегале-педагоге его бывших студентов. В данной статье будут более подробно рассмотрены этапы становления художника и его профессиональная деятельность в Театре КБФ.
Илья Григорьевич Сегаль родился 21 августа 1907 года в городе Владикавказе – главном городе Северной Осетии, его промышленном и культурном центре. Уже тот факт, что первый синематограф появился здесь на два года раньше, чем в Москве, автоматически исключает его из числа городов российского захолустья. В 1871 году во Владикавказе был создан один из первых театров на Северном Кавказе, с которым связана творческая биография гениального режиссера Евгения Вахтангова. Театр становится повальным увлечением горожан вне зависимости от национальной и конфессиональной принадлежности. Драматические кружки появлялись практически внутри всех этнических диаспор, существовавших в городе: осетинской, армянской, грузинской, еврейской. И хотя не сохранилось документального подтверждения участия семьи Сегалей в театральной жизни Владикавказа, но допустить это вполне можно, принимая во внимание желание родителей Ильи и его младшего брата Льва следовать модным тенденциям своего времени. В интеллигентных семьях считалось очень престижным знание французского, и Татьяна Львовна, мама мальчиков, стала настойчиво прививать языковые навыки сыновьям. В 1923 году при поступлении в Государственный институт истории искусств Илья удивит экзаменационную комиссию великолепным знанием языка, а позднее, когда сам станет преподавателем, будет поражать своих студентов цитатами из трудов теоретиков французского театра.
Отец нашего героя Григорий Захарович Сегаль, обеспечивавший материальную сторону жизни семьи, занимался торговлей. Чем конкретно в своей автобиографии Илья Григорьевич не указал, что вполне объяснимо – выходцы из семей торговцев были не в чести у советской власти, но в центре Владикавказа до сих пор сохранилось здание, в котором до революции располагался известный писчебумажный торговый дом «Р.М. Сегаль и сыновья». Возможно, эта крупная торговая фирма с представительствами в разных городах России имела отношение к отцу художника. После революции семья Сегалей перебралась в Ростов-на-Дону. Не сумев пережить утрату своего дела, Григорий Захарович тяжело заболел и умер в 1927 году. Татьяна Львовна, вынужденная под давлением обстоятельств переквалифицироваться из домохозяек в учительницы, пережила мужа на 15 лет и умерла во время блокады Ленинграда в 1942 году.
В 1923 году 17-летний Илья Сегаль, окончив трудовую школу в Ростове-на-Дону, уехал в Петроград. Здесь он поступил в Институт истории искусств, основанный графом Валентином Платоновичем Зубовым и размещавшийся в его собственном особняке на Исаакиевской площади. Илья Сегаль стал студентом отделения Истории изобразительных искусств, где преподавали мэтры российской науки и культуры: А.И. Пиотровский, А.А. Миллер, К.К. Романов, Д.А. Шмидт, Б.П. Брюллов, Н.Н. Пунин, А.А. Гвоздев. Полученное образование было глубоким и разносторонним. В будущем оно позволило Сегалю не только в мельчайших деталях воссоздавать на сцене интерьеры русской избы и итальянского палаццо, но и видеть заданную действием пьесы эпоху в целом.
Уже занимаясь на старших курсах, Илья Сегаль поступил в живописную студию, возглавляемую Мстиславом Валериановичем Добужинским. Один из наиболее ярких представителей знаменитого «Мира искусств», обладавший своим особенным художественным почерком и имевший богатый опыт работы в театре, он стремился сохранить творческую индивидуальность своих учеников. Добужинскому удалось передать им базовые принципы, которым он следовал всю жизнь – всестороннее изучение времени действия пьесы, глубокое погружение в эпоху, требовательность к точности исполнения подготовленных им эскизов, участие в репетиционном процессе с целью достижения естественности движений актеров в костюмах.
Не меньшее влияние на Илью Сегаля оказал талантливый педагог Николай Эрнестович Радлов, воспитавший в своих учениках уважение к натуре, умение точно выстроить рисунок – основу мастерства любого художника. Благодаря его урокам Илье Григорьевичу удавалось превращать сценическую площадку в сложнейшее многоплановое композиционное пространство, детально прописанное и выверенное до сантиметров. Разработанное Радловым учение о двух способах художественного видения – плоскостном и пространственном научило будущего театрального художника формировать образное построение сцены и использовать малейшие детали для претворения актерской и режиссерской сверхзадачи в жизнь.
Илья Григорьевич Сегаль впоследствии не раз с благодарностью вспоминал своих педагогов, учивших не только живописи и технике рисунка, но и дававших энциклопедические знания. М.В. Добужинский и Н.Э. Радлов во многом определили его педагогические принципы и приемы, позволившие ему самому воспитать несколько поколений талантливых художников в период преподавания в ЛГУ им. Жданова и Ленинградском театральном институте.
В 1928 году 20-летний Илья Сегаль получил диплом музееведа, удостоверенный печатью Народного Комиссариата Просвещения РСФСР Высших Государственных Курсов Искусствоведения при Государственном Институте Истории Искусств. По собственному признанию Ильи Григорьевича, практическая работа в искусстве увлекала его больше, чем теоретическая, и по окончании института он целиком погрузился в профессию художника. Еще во время учебы Сегаль сблизился с будущим соавтором по многочисленным работам в театре – Владимиром Ангеловичем Богдановичем, ставшим его другом по жизни. К сожалению, Владимир Богданович погиб в самом начале Великой Отечественной войны, и уже в эвакуации, оказавшись в Челябинском драматическом театре, Илья Сегаль был вынужден работать в непривычном для него творческом одиночестве.
А тогда в 1929 г., объединившись вместе с бывшими сокурсниками по институту Евгением Рыссом и Всеволодом Воеводиным, они выпустили в издательстве «Красная газета» памфлет «Быт против меня». В том же составе сочинили и оформили спектакли «Пьеса, которой нет» (1929) и «Сукины дети» (1930), поставленные театром пародий и миниатюр «Кривое зеркало». Вскоре театр прекратил свое существование, и новой вехой в реализации творческих амбиций Ильи Сегаля и Владимира Богдановича стало участие в оформлении представления-пантомимы под названием «Махновщина» по сценарию Владимира Масса и Николая Эрдмана, авторов культовой музыкальной комедии «Веселые ребята». Невиданное до сего времени зрелище, поставленное на непривычной по форме и размерам площадке Госцирка с использованием всех ее технических возможностей, требовало совершенно новых сценографических решений.
Такая разноплановая деятельность способствовала быстрому творческому взрослению начинающих художников. В начале 1930-х годов полученный опыт позволил им прекрасно справляться с разными по объемам и задачам оформительскими работами при украшении улиц и площадей Ленинграда к революционным праздникам. Вместе с ними в одной команде работала Елизавета Петровна Якунина, ставшая в 1937 г. главным художником ленинградского филиала Музея В.И. Ленина. Она вспомнит своих проверенных совместной работой коллег по цеху и привлечет их к созданию первой экспозиции музея вождя мирового пролетариата.
В 1934 году произошло судьбоносное событие в жизни Ильи Сегаля – вместе с Владимиром Богдановичем они поступили в Театр Балтфлота, который был создан за четыре года до этого в Кронштадте. Александр Викторович Пергамент, возглавивший флотский театр в том же 1934 году, принял решение создать из полусамодеятельного коллектива профессиональную труппу и приглашал на работу не только дипломированных артистов, но и квалифицированных специалистов других театральных цехов. Сегаль и Богданович, имевшие великолепное образование и опыт оформления разных площадок, подходили для реализации его масштабных замыслов как нельзя лучше.
Работа во флотском театре изначально имела свои особенности. Основным зрителем являлись военнослужащие Красной Армии и Флота, выступать перед которыми подчас приходилось не в привычных условиях кулисной сцены, а на предоставленной во временное пользование площадке: на палубе корабля, в кубрике, на открытом воздухе в лесу или поле. Возникала необходимость в легко транспортируемых и удобных в сборке декорациях. Подобные ограничения лишали художников возможности воплотить все их творческие идеи в жизнь, но одновременно заставляли постоянно создавать оптимальные варианты для решения поставленной задачи. Судя по дошедшим до нас фотографиям, именно таким мобильным спектаклем стала одна из первых работ в театре творческого дуэта Сегаля и Богдановича – оформление пьесы Александры Бруштейн и Бориса Зона «На полюс» в постановке Александра Пергамента и Льва Ишкова. Конструктивной основой для «полярного» спектакля стали ледяные глыбы, составленные из разных по форме и размерам многогранников, выкрашенных в белый цвет и игравших роль своеобразного подиума. В качестве столов и стульев использовались деревянные ящики, расставленные на сцене. Подобный подход в оформлении соответствовал господствовавшим в те годы в советском театре принципам целесообразного использования всех предметов, присутствующих на сцене - они должны обыгрываться и вводиться в действие.
Невозможно составить полноценное впечатление о спектакле по дошедшим до нас фотографиям, фрагментарно представляющим оформление сценического пространства. Тем не менее, даже скупые фотодокументы позволяют нам судить, насколько изысканно смотрелись декорации, созданные Сегалем и Богдановичем для спектакля «Господа офицеры» в 1935 году. Часть сцены, задрапированная под шахматное поле, стала местом действия основных событий пьесы, в основу которой легла сюжетная линия повести Александра Куприна «Поединок». В подпоручике Ромашове автор воплотил многие из присущих ему черт характера. Сам Куприн был заядлым игроком в шахматы. Возможно, по этой причине художники создали такие яркие декорации, проводя аналогию между шахматным сражением и поединком мировоззрений главных героев пьесы.
В том же 1935 году к пятилетию театра было решено поставить пьесу «Лейтенант Шмидт», написанную очевидцем событий на крейсере «Очаков» В.Д. Лимасовым. В начале 1930-х он являлся инструктором Политуправления Балтийского флота. В условиях дефицита драматургического материала для флотского театра ценность этого произведения значительно возрастала, хотя Александр Пергамент, осуществлявший поставку спектакля вместе со Львом Ишковым, признавал его схематичность. Он считал, что во многом благодаря выразительному оформлению художников Богдановича и Сегаля и эмоциональной музыке композитора Виктора Витлина спектакль «в целом получился». В статье «Мы тоже из Кронштадта» (Театр. 1970. № 2) главный режиссер вспоминал, что после премьеры этого спектакля театральная общественность и командование флота стали «серьезнее относиться к жизни и деятельности театра».
Окончательное признание среди коллег по цеху Театр Балтфлота, как театр профессиональный, получил после постановки в 1938 году пьесы Николая Погодина «Падь Серебряная». Откликаясь на события на Хасане и Халхин-голе, коллектив посвятил свою работу пограничникам. Действие пьесы происходило на дальневосточной погранзаставе, жизнь на которой была реалистично воссоздана на сцене не только благодаря замечательной игре актеров, но и работе художников-постановщиков. Илья Сегаль и Владимир Богданович, как отмечал театральный критик Ю. Широкий в статье «Театр служит флоту» (Искусство и жизнь. 1940. № 11), создали прекрасные декорации, сумев передать своеобразие природы этого края.
Каждый раз, приступая к работе над очередным спектаклем, художники старались найти новые выразительные средства. Уникальным в этом плане стало оформление сцены для постановки пьесы Георгия Блауштейна и Георгия Венецианова «Море наше» - в виде подводной лодки в надводном положении. К выполнению декораций для этого спектакля художники подошли с особенной ответственностью. Значительную часть аудитории Театра Краснознаменного Балтийского флота составляли моряки-подводники, и любая фальшь в театрализованном рассказе об их службе, могла навсегда подорвать репутацию труппы. Сегаль и Богданович с честью справились с этой непростой задачей, сумев воссоздать на сцене конструктивные особенности знаменитой «Щуки».
Особое место в довоенной истории театра занимал спектакль «Сестры» по произведению Юрия Германа, напряженная работа над которым продолжалась в течение 1939 года. Фактологический материал, легший в основу пьесы, охватывал почти 30-летний период жизни основоположника военно-полевой хирургии Николая Ивановича Пирогова. Перед художниками стояла задача показать выдающегося ученого-практика не только в привычных в плане сценического воплощения комнатных интерьерах, но и на бастионах среди воюющих солдат. Судя по дошедшим до нас фотографиям, созданные Сегалем и Богдановичем декорации по своему композиционному решению напоминали знаменитую панораму Франца Рубо «Оборона Севастополя». На первом плане размещались 3-х мерные объекты – пушки, лафеты, камни, вздыбленная взрывами земля. Их объемное воспроизведение плавно переходило в живописное изображение крымских гор на заднике сцены. На этом фоне - повторяющиеся силуэты обугленных деревьев, как трагические символы страшной войны.
Подбор костюмов для действующих лиц пьесы тоже был непрост, так как требовал досконального знания особенностей форменной и гражданской одежды в России середины и второй половины ХIХ столетия. С развитием сюжета пьесы менялась не только одежда, но и внешность самих персонажей спектакля. Художникам удалось решить и эти проблемы, несмотря на ограниченные возможности флотского театра в период военного времени. Шла советско-финляндская война, в событиях которой коллектив принимал самое активное участие. Из артистов Театра КБФ и Ансамбля песни и пляски Балтийского флота создавались фронтовые бригады, давшие более 300 концертов за 4 военных месяца.
В августе 1940 года Театр КБФ, вслед за Балтийским флотом, был переведен в Таллин. Свой десятилетний юбилей коллектив решил отметить постановкой «республиканской трагедии» Фридриха Шиллера «Заговор Фиеско в Генуе». Бунтарский дух Италии 16-го века был близок популярным в советской России революционным настроениям. Постановка классической костюмной пьесы с изломанной сюжетной линией, часто меняющимися мизансценами, большим количеством действующих лиц потребовала огромного напряжения сил всех звеньев, составляющих организм театра – от режиссера-постановщика и актеров до осветителей и реквизиторов.
Пытаясь расширить пространственные возможности сцены, Сегаль и Богданович увеличили ее размеры за счет оркестровой ямы и построили разноуровневые площадки, где даже ступени, ведущие в дом Фиеско, служили своеобразной трибуной для его пламенных речей. «Внушительные, богатые декорации, не подавляющие, однако, своим великолепием действия трагедии, но служащие естественным и необходимым дополнением его, создающие атмосферу эпохи, в которой разворачивается действие» - так описывала впечатления от сценографии спектакля газета «Советская Эстония» (№ 16 от 18.01.1941). Досконально продумывались все детали внешности и костюмов персонажей пьесы, тщательнейшим образов подбирались предметы реквизита, не просто соответствовавшие времени действия пьесы, но работавшие на режиссерский замысел, на создаваемые актерами характеры героев. «Победа нашего театра» - так назвал свою восторженную статью писатель Лев Соболев, побывавший на премьере спектакля Театра КБФ «Заговор Фиеско». В полной мере его слова относились и к выдающейся работе сценографов.
Юбилейный вечер, состоявшийся в Таллине 18 января 1941 года, подвел итог довоенной деятельности флотского театра, как творческого коллектива и боевого подразделения, оказавшегося на высоте во время советско-финляндских событий. Наряду с другими членами труппы, художники Илья Сегаль и Владимир Богданович были отмечены благодарностями и памятными подарками, врученными от имени Народного Комиссара ВМФ СССР адмирала Н.Г. Кузнецова и Командующего КБФ В.Ф. Трибуца.
С необычайным подъемом, как отмечали сами артисты, встречали они новый 1941 год, еще не зная, что уже в августе он откроет счет страшным военным потерям Театра Краснознаменного Балтийского флота. В Таллинском переходе, на островах Ханко, Эзель и Даго погибло 23 артиста театра. Личной трагедией для Ильи Сегаля стала смерть друга и соавтора по творчеству Владимира Богдановича, погибшего на фронте в декабре 1941 года. Сам Илья Григорьевич в июле 1941-го добровольцем вступил в Народное ополчение и воевал в составе действующей армии на Ленинградском фронте. Был тяжело ранен. В марте 1942-го демобилизован по состоянию здоровья и эвакуирован на восток в Омск. В августе 1943 года Сегаль оказался в Челябинске и в течение пяти лет работал главным художником Государственного драматического театра. В отличие от флотского театра, где основной процент составляли, как их называли в 1930-е годы, «оборонные» спектакли, т.е. отражающие жизнь армии и флота, в Челябинском театре репертуарный диапазон был значительно шире – от постановок классических пьес Шекспира и Шоу до только что написанной Маршаком сказки «Двенадцать месяцев». У Сегаля появилась возможность максимально реализовать себя, как тонкого и многогранного художника со своей высокопрофессиональной эстетикой. За годы, проведенные в эвакуации, он оформил 16 спектаклей. Плодотворное сотрудничество с уральским театром продолжалось и в послевоенный период. Неслучайно имя Ильи Григорьевича Сегаля занесено в виртуальную энциклопедию «Челябинск».
В августе 1948 года Илья Григорьевич вернулся в Ленинград и спустя некоторое время вновь стал художником-постановщиком в Театре КБФ. Для флотского театра прошедшие 8 лет были временем тяжелейших испытаний. В сентябре 1941 года основной состав театра оказался в осажденном Ленинграде, где вместе с жителями города пережил все ужасы блокады. В самую страшную зиму 1941-1942 годов артисты театра, разбившись на концертные бригады, выезжали на фронт, выступали в госпиталях, давали шефские концерты на заводах, фабриках, в Домах культуры, школах осажденного Ленинграда. Всего было дано более 6000 концертов! Несмотря на напряженный график выступлений, с весны 1942 года театр начал подготовку полноценных спектаклей, среди которых самым незабываемым стала постановка пьесы Всеволода Вишневского «У стен Ленинграда».
Возвращение Сегаля в Театр Балтфлота по времени практически совпало с переводом труппы из Таллина, где коллектив провел три первых послевоенных года. Теперь в Ленинграде перед вынесением спектаклей на суд зрителей предстоял их просмотр комиссией Главного Управления по контролю за репертуаром и зрелищами Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР. За короткий период надо было подготовить к показу уже идущие и премьерные постановки. Сценографией большей части из них занимался Сегаль. График работы был очень жесткий. Только в октябре 1950 года Драматический театр Балтийского флота, как он тогда официально назывался, представил три спектакля, причем два из них в один день. Несмотря на обязательные по протоколу замечания, претензий к работе художника-постановщика, как правило, не возникало.
Творческая работоспособность Ильи Григорьевича в этот период была безгранична. Он преподавал историю театрально-декорационного искусства в Ленинградском государственном университете им. Жданова, работал главным художником студии Ленинградского телецентра, участвовал в различных выставочных проектах, дававших возможность показать не только лучшие театральные работы, но и представить другие грани его творческого дарования – художника-графика и живописца. Продолжалось сотрудничество с Челябинским государственным драматическим театром, ставшим для него родным за время эвакуации. Но основной площадкой для приложения сил и вдохновения оставался Драматический театр Балтийского флота, где за семь послевоенных лет Сегаль оформил более 30 спектаклей. В своих работах он по-прежнему был верен себе и своим принципам досконального погружения в заданную эпоху, в характер каждого отдельного действующего лица пьесы. Посредством мельчайших деталей костюма, ему удавалось создавать обобщенные образы, не лишая персонажей человеческой индивидуальности. Впечатления о наиболее ярких постановках театра нашли отражение в газетных публикациях, в которых иногда несколько слов отводилось и художнику. Автор одной из них, посвященной впечатлениям о просмотренном спектакле по пацифистскому произведению братьев Тур «Особняк в переулке» (1949), отмечал, что «художник Сегаль превосходно донес до зрителя авторский замысел пьесы». Эпитетом «превосходная» была отмечена работа художника в спектакле «За власть Советов», выпущенном театром в 1954 году. Разбору сразу нескольких спектаклей Драматического театра Балтийского флота посвятила большую публикацию известный ленинградский театральный критик Ольга Персидская. Статья, опубликованная в «Ленинградской правде» в мае 1955 года, была приурочена к 25-летию театра. В ней театровед, оценивая деятельность труппы в целом, отметила умение художника Сегаля реалистически передать выразительными средствами «достоверную правду жизни и борьбы». Заканчивается статья пожеланием театру «еще больше страстности, яркой театральной выразительности, вдохновения».
Этим словам не суждено было сбыться, так как буквально в следующем 1956 году театр был расформирован. В творческой жизни пятидесятилетнего художника появились новые театры и новые режиссеры. Среди них только в Ленинграде: Театр комедии, возглавляемый Николаем Акимовым, Театр им. Ленинского комсомола, Театр эстрады, Театр миниатюр под руководством Аркадия Райкина и многие другие. Работал он с областными театрами и театрами других городов. В 1957 году выдающийся советский режиссер и сценограф Николай Павлович Акимов пригласил Сегаля преподавать историю театрально-декорационного искусства на художественно-постановочном факультете Ленинградского театрального института (н. - Российский государственный институт сценических искусств). За двадцать шесть лет педагогической деятельности Илья Григорьевич воспитал десятки состоявшихся в профессии учеников. Один из них - Заслуженный художник России, лауреат Национальной театральной премии «Золотая маска», лауреат высшей театральной премии Санкт-Петербурга «Золотой софит», профессор и заведующий кафедрой сценографии Академии театрального искусства Владимир Ильич Фирер. В монографии «Художник театра» он очень тепло и с большой благодарностью вспоминает своего учителя: «Илья Григорьевич был человек особенный… Он не учил, а просвещал. Учиться у него было замечательно. Сегаль делал так, что все обучение и вся наша жизнь казались настоящим удовольствием».
Еще один из наиболее именитых выпускников мастерской Ильи Григорьевича Сегаля - Президент Санкт-Петербургской Академии Современного Искусства Бессмертных, Член Правления Санкт-Петербургского Союза Художников России, Член Союза Художников Италии, Заслуженный художник Российской Федерации, Член-корреспондент Российской Академии Художеств Феликс Васильевич Волосенков. Вспоминая своего учителя, он отмечал доброе и внимательное отношение Сегаля к студентам: «Илья Григорьевич ко всем находил подходы. Для каждого – особые слова… Он никогда никого не отчислял, в отличие от Акимова и других жестких мастеров. Многообразие его учеников – его многообразие, многообразие его личности».
Слова Феликса Волосенкова очень точно характеризуют Илью Григорьевича Сегаля – человека энциклопедических знаний, умевшего многое делать своими руками, легкого в общении и требовательного в профессии, замечательного педагога и выдающегося сценографа. За свою жизнь он воспитал несколько поколений театральных художников, оформил более 300 спектаклей в разных театрах страны. Их перечень может продолжаться бесконечно. Но в этом списке первое место по праву занимает Театр Краснознаменного Балтийского флота, который сам художник называл основным в своей творческой биографии.